В паутине чужих миров. Рождение бога - Страница 83

Побив любой рекорд по бегу, я с места взял высокий темп и в один миг оказался в том месте, где только что трава поглотила странную группу, предмет погони. Мои враги оставляли за собой хорошо заметный след в виде шевелящихся стеблей, который указывала на направление, в котором двигались похитители.

В условиях плохой видимости, практически вслепую, я быстро нагнал человекообразных обезьян. Противников было более десятка, но, руководствуясь каким-то сигналом, трое остановились, отделились от основного костяка, и смело бросились на меня. Я смог распознать их маневр по торчащим из травяного моря головам, которые начали быстро приближаться. Они стремительно «поплыли» навстречу, пытаясь затянуть вокруг меня смертельную удавку.

Неожиданно я оказался в месте, где растительность почти не росла: в центре небольшой полянки, в которой, по непонятным причинам, выгоревшие стебли не достигали высоты колен. На другой стороне «поляны» показались мои враги. Низкорослые, покрытые тёмной шерстью, полулюди-полуобезьяны передвигались широкими шагами, похожими на прыжки, каждое их движение настораживало своей скоростью и неприкрытой мощью. Одно существо было вооружено камнем продолговатой формы, неким подобием примитивного кинжала, которое сжимало в руке. Другой мог нанести увечья при помощи деревянной, сучковатой дубинки, а третий грозил берцовой костью какого-то неизвестного крупного животного.

Все трое, рассыпавшись, почти одновременно оказались возле меня. Я едва успел уклониться от хорошо рассчитанного выпада примата с дубиной, чем поспешил воспользоваться другой противник, вооружённый каменным ножом. Острое лезвие промелькнуло в каком-то сантиметре от моей груди. Воспользовавшись временным смятением и заминкой нападающих, я нанёс сильнейший удар своей боевой дубинкой по руке того, что был ближе ко мне. Громко хрустнула сломанная кость, из омертвевших пальцев выпало каменное лезвие, а раненный гоминид упал на колени и негромко завыл от боли:

– У-у-у…

Уклонившись от нового удара, я обрушил свою палицу на череп того, кто был вооружён деревянной дубиной. Продолжая всё то же движение, я вернул палицу назад и, немного скользнув пальцами по древку, рукояткой ударил последнего противника в лицо. Что-то треснуло и чавкнуло, и к моим ногам, почти одновременно, упали два трупа с раздробленными черепами. Третий гоминид, тот, у которого я сломал руку, бросился тем временем в спасительную траву и скрылся в ней.

Напавшие на нас существа допустили очень большую оплошность. Вместо того, чтобы максимально использовать благоприятную возможность и продолжить движение, вся основная группа остановилась, рассчитывая, видимо, насладиться зрелищем лёгкой победы своих соплеменников над неуклюжим чужаком. Неожиданная лёгкая победа одного над многими, сильно смутила зрителей. По-прежнему удерживая заложницу, несколько растерянных и деморализованных гоминидов замешкались, решая как поступить – бежать, или сражаться. Я постарался подтолкнуть их к более решительным действиям. В быстром рывке, преодолев разделявшее нас расстояние, я оказался возле прямоходящих приматов.

– Оао! – вновь грозно заревел я боевой клич людей Южного Моря, легко отбил направленный на меня удар импровизированной костяной дубины и секундой позже убил ещё одного своего врага. Убил легко, как будто развлекался. Мои враги были быстрыми, но я оказался быстрее. Мои противники были сильными, но я был намного сильнее. Я явился, как меч Немезиды, как смертельное оружие, от которого не было спасения, с которым невозможно сражаться и рассчитывать на победу. И приматы-палеоантропы сразу поняли и осознали моё преимущество и моё превосходство. Из охотников они вдруг превратились в жертвы, в преследуемую и испуганную до смерти, дичь. Отпустив девушку, тяжело упавшую на землю, гоминиды бросились в рассыпную, подальше от меня, оставив на месте короткой схватки три бездыханных тела. Не пытаясь преследовать быстро удалявшихся с криками ужаса полулюдей – полуобезьян, я присел возле сжавшейся в комок девушки:

– Ты как?

– Справлюсь, – всхлипнула она, руками обхватив плечи. – Нормально…

На её прикрытом лишь нижним бельём белом теле темнела пара синяков и несколько незначительных царапин. Можно сказать, девчушка в рубашке родилась и отделалась лёгким испугом, ведь, кто его знает, какие были намерения у напавших на неё существ… Убедившись, что с девушкой всё в порядке, я решил поподробней осмотреть тех, с кем несколько минут назад мне пришлось сразиться. Возле ближайшего трупа я остановился. Мертвец лежал совершенно голый, спиной вверх, уткнувшись лицом в землю. Вокруг его головы образовалась неприятно-яркая лужа крови. Ухватив за плечо, я перевернул тело на спину. Пока возился с трупом, вокруг меня собрались многие, подоспевшие к месту схватки, жители нашей маленькой колонии. Как ни странно, наткнувшись на устроенное мною побоище, они не издали ни звука.

Лежащий передо мной палеоантроп определёнными чертами напоминал человека, но в то же время, по многим признакам, значительно отличался от нас. Невысокий, прямоходящий примат имел рост не более ста пятидесяти сантиметров. Всё тело покрывал густой волосяной покров, сквозь который проступала необычайно развитая мускулатура. Больше всего моё внимание привлекло лицо убитого. Внешность древний человек имел всё же больше обезьянью, чем человеческую. Твёрдая и чёрная кожа, совсем как у гориллы, натягивалась в районе лба большими надбровными дугами, нависшими над остекленевшими глазами. Верхняя и нижняя челюсть так же значительно выдавалась вперёд. Если бы существо не сжимало в руке примитивное оружие, и я не видел, как оно им действовало, то ни за что не поверил, что оно, как и мы, принадлежит к человеческому древу. Хотя, с другой стороны, в наше время в Африке предметами во время охоты активно пользуются обычные шимпанзе…