Я очутился в довольно большой комнате некогда элитной квартиры. Спрятавшись в кирпичных, панельных и деревянных коробках, человечество давным-давно постаралось отгородиться от окружающего мира, создав неприступные крепости, в которых было бы безопасно проводить время. А вот про окна мы забыли… Упустили столь важный момент в свете комфорта. Никто и не подумал, что при возникновении серьёзных угроз, именно через окна, в наш маленький мирок ворвётся огненный смерч или водяной поток.
Ураган огня пронёсся по квартире смертоносным сквозняком, сжигая всё на своём пути, от одной стороны здания к другой. Окна не защитили людей. Наоборот, они только увеличили силу огненного шторма, создав страшную тягу. Смерч прошёлся по каждому углу, выбил двери и сжёг всё, включая обои на стенах квартиры. И везде оставил след в виде пепла на полу, припорошенного снегом.
Пройдя первую комнату и оказавшись в коридоре с углами, прикрытыми сугробами, я остановился. Не смотря на то, что квартира попалась довольно большая, желания обследовать замёрзший крематорий у меня не возникло. Внезапно, в конце коридора, я увидел неповреждённую дверь. Каким чудом она уцелела? Непонятно…
Я направился к двери и, подойдя поближе, обнаружил, что она закрыта. Нажав на дверную ручку, я легко открыл дверь, и оказался в очень большой ванной, выложенной дорогим кафелем. Погибшие хозяева заботливо обустроили ванную комнату, разместив в ней душевую кабинку, унитаз и шикарную ванну – джакузи. Дверь не позволила огненному смерчу проникнуть внутрь и поэтому все предметы в комнатке уцелели. Вот только упавшая и разбившаяся плитка, осыпавшаяся штукатурка и проступающая всюду изморозь придавали увиденному помещению фантастические, нереальные очертания. Хороший художник смог бы легко создать жуткий шедевр, набросав зарисовку с натуры. И название соответствующее не пришлось бы долго подбирать, оно само лезло в голову: «Когда людей не стало».
Первым делом, не знаю почему, я подошёл к ванне. Внутрь фаянсовой чаши упали все те предметы, что стояли на её краях. Среди кусков кафельной плитки и под слоем пыли я увидел пластиковые бутылочки из-под шампуня и… детскую игрушку. Машинально потянулся за резиновой уточкой и взял её в руки. От переполнявших меня чувств, невольно сдавил игрушку. Уточка жалобно пискнула в ладони.
Не в силах больше сдерживать свои эмоции, я громко застонал.
О-о-о-ох, Макоа, как я хочу вернуться к тебе из сумрачного будущего в яркое прошлое! Я стал таким одиноким, таким опустошённым! Мне намного хуже, чем тебе, старик… У тебя есть деревья, которым ты можешь пожаловаться и они, шелестя листвой, выслушают и посочувствуют. У тебя есть птицы, на которых ты можешь посмотреть. У тебя есть океан, который может смыть ласковой волной все твои беды и печали. У тебя есть Солнце и облака… У меня же не осталось ничего, старик!
Медленно, с резиновой игрушкой в руках, я сел на пол. Кто держал тебя последней в своих руках? Конечно же, маленький ребёнок, иначе, зачем ты здесь? Я словно почувствовал в своей ладони маленькие пальчики и поспешил отложить уточку в сторону от себя, на холодный пол.
С каждой минутой, проведённой в мёртвом мире, во мне крепло убеждение, что я могу и должен всё изменить. Но прежде хотелось бы узнать, на что ещё способно моё тело. Я уже знал, что могу двигаться со скоростью ветра, видеть в темноте, управлять своими органами и не чувствовать холода. Последнее свойство особенно настораживало меня. Любой предмет, а тем более живое существо, подвержен воздействию низких и высоких температур. Все, кроме меня. К тому же, я прекрасно чувствую себя в разряженной и отравленной среде, мой организм изгоняет из клеток всё опасное и довольствуется малым. Радиация, похоже, тоже не смертельна для меня. Так кто же я и что ещё могу?
Я вытащил из ножен, расположенных слева на набёдренной повязке, нож хаоле. Затем вытянул перед собой свою руку ладонью вверх. Решительно и как-то отрешённо размахнулся и с силой воткнул нож, изготовленный в далёкой Англии более двухсот лет назад, в ладонь. Удар оказался сильным, и добротная сталь пробила плоть насквозь. Я не почувствовал никакой боли, зато ощутил сам удар, как будто рука находилась под анестезией. Не веря своим ощущениям, я поднёс ладонь к своему лицу. Сомнений не оставалось – всё происходило на самом деле. Вот моя ладонь, вот рукоятка ножа, вот лезвие с обратной стороны. Однако, я не чувствую боли, а это означало, что у меня, вдобавок ко всему ещё удалены все болевые рецепторы.
Не торопясь, пытаясь хоть немного ощутить боль, я вытащил нож хаоле из раны. Сразу после того, как лезвие вышло из плоти, на краях раны проступила кровь, которая быстро свернулась в шарики, похожие на те, какие прячутся внутри ртутного термометра. Края же раны потянулись друг к другу, и через минуту даже маленького шрама не осталось в том месте, где был нанесён удар.
Выходит, Тангароа наградил меня попутно и даром регенерации. Интересно, а чем ещё? И с такими возможностями я прятался в траве на берегу озера от солдат – хаоле?! Да я мог им устроить представление не хуже того, что подготовила Миру.
Можно было бы продолжить эксперименты, но я просто валился с ног от усталости. Огненный вихрь пощадил комнатку и, осмотревшись, заметил внутри стиральной машины кучу так и не постиранного белья. Я вытащил ворох белья, зарылся в него, и через несколько секунд мне уже было глубоко безразлично, где нахожусь…
– Вставай, дружок, – кто-то настойчиво тормошил меня за плечо. Опять, первым делом, я подумал о том, что на ночь забыл закрыть входные двери.