В паутине чужих миров. Рождение бога - Страница 23

– Ответим хаоле! – я поджёг фитиль, и мы укрылись за стволами деревьев. С треском и свистом наша «шутиха» сорвалась с пускового станка и понеслась в направлении корабля. Ракета, оставляя за собой огненный хвост, к сожалению, вдруг резко задрала нос, который потянул весь корпус вверх, в небо. Впрочем, ракета продолжала лететь, а могла ведь просто упасть в воду.

Описав небольшую дугу, последнее чудо полинезийской техники, перед корпусом корабля хаоле, пошло резко на взлёт, но в какой-то момент подъёма задело за верхнюю рею самой высокой мачты. С характерным треском головка ракеты развалилась, пролившись огненным дождём на свёрнутый парус, который мгновенно вспыхнул.

Я с удовольствием наблюдал из-за ствола дерева, как по палубе корабля заметались маленькие фигурки матросов, пытаясь потушить вспыхнувший в нескольких местах пожар. Рядом со мной бесшумно появился Макоа:

– Смотри, как носятся хаоле! – не в силах сдержать эмоций, я хлопнул полинезийца по плечу ладонью.

– Им весело, Оеха! Ух, как им весело! – рассмеялся Макоа. – Мы сделали дело, нужно уходить!

Макоа невольно предложил придерживаться классической партизанской войны – ударил и будь добр, если не хочешь понести потери, делай ноги. Молодец, старик! В то же время, подгоняя нас, над головой прожужжала пара свинцовых пчёл. Тук, тук! Совсем рядом по стволам деревьев ударили кусочки свинца, а возле стоящих часовых поднялись облачка сгоревшего пороха.

Бросив ракетный станок, который уже сыграл свою роль, мы побежали вглубь леса. Крепкие ноги быстро уносили меня от опасного побережья, а всё внутри пело от радости, потому что у нас получилось заявить о себе. Чем дальше мы углублялись в хаос первобытных джунглей, тем отчётливей слышались крики людей Макоа, пытавшихся задержать белых солдат:

– Хаоле, пришла ваша смерть!

– Мы убьём вас всех!

Внезапно голоса смолкли. Лес непривычно затих, ни единый звук не нарушал больше испуганной тишины, и я отчётливо слышал лишь хруст веточек под ногами и своё хриплое дыхание. Вдруг деревья оказались у нас за спиной, и мы выбежали на берег небольшого озера. Словно кто-то огромный наступил на землю людей акульего бога, и в следе от гигантского копытца со временем собралась вода.

– Остановимся здесь, – махнул рукой Макоа, – немного отдохнём!

Мной овладело одно желание, один порыв. Воды! Попить немного воды! Тяжело дыша, я сделал несколько шагов и встал на колени перед спасительной влагой. Вода в озерце была на удивление чистой, и я внезапно увидел отражение своего лицо. Я впервые посмотрел на себя со стороны и невольно вздрогнул. Ну и физиономия! Тангароа постарался, нечего сказать! Наверное, долго выбирал для меня тело, а потом так же долго смеялся над своим выбором. Более свирепого выражения лица, чем у меня, я, наверное, никогда и ни у кого в жизни ещё не видел. К тому же татуировка делала мрачные черты по-настоящему зверскими. Татуировка расписывала загробными рисунками нос, щёки, лоб, не оставляя нигде ни одной чистой от знаков полоски кожи. Да по сравнению со мной Макоа и его спутники имели внешность небесных ангелов!

С трудом перестав любоваться собой и невольно недобро вспомнив Тангароа, я зачерпнул в ладони воды и изображение, заплясав, исчезло среди волн, появившихся на поверхности на удивление чистого водоёма. Холодная вода быстро привела меня в чувство. Я несколько раз зачёрпывал ладонями сверкающую в лучах Солнца жидкость и торопливо подносил добычу ко рту. Напившись, пару раз плеснул на себя, и лёгкость и бодрость вернулись ко мне.

Не успел я встать на ноги, как где-то совсем рядом грохнуло несколько выстрелов. Птицы тоже услышали выстрелы и испуганно замолчали. Наступила непривычная, полная тишина.

– Что это? – с трудом шевеля обезображенными язвами губами, спросил Сифа.

– Что-то… случилось, – выпрямился Макоа.

В этот момент хрустнула ветка, и к озеру из джунглей выскочил голый мальчик, лет двенадцати, с телом ещё не покрытым татуировками, но уже раскрашенным красками, символизирующими смерть и готовность её встретить. Мальчик, увидев Макоа, в один миг оказался возле полинезийца и принялся что-то торопливо и быстро рассказывать. Я услышал несколько эмоционально произнесённых фраз:

– Убили… Звери – хаоле… Он не успел убежать…

– Веди нас, – коротко приказал мальчику Макоа. Минут двадцать молча и со свирепой решимостью, наш небольшой отряд шёл по труднопроходимому лесу за маленьким проводником.

Мальчик вёл нас уверенно, сразу было видно, что он хорошо знает этот лес. Я шёл замыкающим, теряясь в догадках, что же произошло. Вдруг лес выпустил нас на большую поляну. Первым за проводником вышел на поляну Макоа, и я услышал его сдавленный и гневный крик. Затем, как-то по – звериному, зарычал Сифа, а следом уже и я вышел из под защитной тени леса и тут же остановился, потрясённый увиденным.

Прямо посередине довольно большой поляны росло крупное ветвистое дерево. А под ветвями, на стволе дерева, висел труп мёртвого мальчика. Руки парнишки были вытянуты вверх. В одном положении их удерживали гвозди, шляпки которых торчали из ладоней. Ноги мученика тоже были прибиты к стволу дерева. Мальчишке на вид было не больше тринадцати – четырнадцати лет и он принадлежал к числу тех людей Макоа, которые пытались задержать продвижение отряда белых солдат к Священной горе.

Мальчишка торопливо рассказывал о том, как несколько подростков вместе с взрослыми пытались помешать походу отряда солдат вглубь земли людей акульего бога. Опасная игра продолжалась до тех пор, пока трое проводников – полинезийцев, состоящих на службе у хаоле, не устроили ловушку и не поймали одного из мальчишек. А то, что они сделали с неосторожным подростком, я видел своими глазами. Тошнота подступила к моему горлу, я не мог спокойно смотреть на страшное зрелище. Люди не могли сотворить с подобным себе такого, только звери! Лицо парнишки выражало такую муку, что у меня невольно на глазах появились слёзы. С бедняги сняли скальп, в результате чего верхняя часть головы представляла собой одно сплошное кровавое месиво. А потом долго измывались, нанося в живое и обездвиженное тело, многочисленные удары штыками или ножами.